21.04
10:06
Интервью газете «The Moscow Times»
Генеральный продюсер фильма «Вий» 3D, Председатель Совета Кинокомпании «Маринс Групп» Александр Куликов.
Русские фильмы собрали 34 процента общей кассы в первом квартале этого года, что очень много, если сравнить с предыдущими годами. Как объяснить этот рост?
Российское кино переживает сейчас очень важный момент. Это не просто очередной волнообразный подъем. Это подъем, который окажется решающим: либо мы выйдем на новый уровень и станем страной, с которой будут считаться в мировом кинобизнесе, либо…
Сейчас то время, когда у зрителя все больше появляется потребность в качественном отечественном кино. И кинематографисты не могут не откликнуться на этот спрос. Другое дело, что в российском кино сейчас даже нет конкуренции – у нас есть жесткий недобор картин, и мы, чтобы выжить как индустрия, просто обязаны поддерживать друг друга.
Нам вместе необходимо решать один очень важный и невероятно сложный вопрос – повышать качество наших фильмов. Качественно должны улучшаться и сами истории, которые попадают на экран, и техническая сторона фильмов. Могу привести конкретный пример, с нашим проектом «Вий» 3D. Когда мы завершили съемки фильма и перешли к стадии постпродакшн (монтажно-тонировочному периоду), мы столкнулись с проблемой, что у нас в стране просто нет достаточного количества специалистов, способных реализовать техническую задачу уровня мирового кино. Я сейчас говорю про визуальные эффекты в 3D-формате. Более того, нам не у кого было спросить и не с кем посоветоваться, как это лучше сделать, потому что и опыта такого ни у кого не было. Мы собирали всё по крупицам, практически создавали с нуля. Таким образом, получилось, что у нас на проекте в разное время поработали все московские студии компьютерной графики, а еще множество команд из других городов и стран.
Могли ли бы Вы снять такой фильм, как Вий, 5 лет назад, а если бы Вы сняли, был ли бы он успешен?
Образно говоря, снять плохой фильм – это как плюнуть в вечность. И наоборот, снять хороший фильм – остаться в истории навсегда. Наверное, 5 лет назад фильм «Вий» не стал бы таким, как сегодня. Мы ставили себе задачу сделать голливудский фильм, а это неуловимые нюансы. И поэтому наш фильм прожил очень длинную жизнь. Мы его создавали 7 лет. Были разные периоды – взлеты и падения, – и последние два года мы на форсаже шли к победному финалу.
Какой у Вас был бюджет на съемку и продвижение «Вий»? Как Вы знали, что в конце концов фильм окупится?
Общий бюджет фильма – около 26 млн. долларов. Мало кто из продюсеров смог бы заранее гарантировать окупаемость фильма. Ведь кино снимается для зрителя. Именно его оценка и есть главный критерий успеха. Это для нас важнее. А примет ли зритель наш фильм? Придет ли в кино, порекомендует ли друзьям? Мы верили в это.
Сколько денег Вы получили от Фонда кино? Сколько надо было отдать? Вы могли бы снять фильм без участия Фонда кино?
Мы благодарны Фонду кино и всем, кто поддерживал наш фильм на протяжении всех этих лет. Поддержка Фонда кино была важна для нас не столько в финансовом плане, сколько в моральном. Нам было важно, что коллеги нас поддерживают и верят в наш проект. Это дает силы. Если говорить о цифрах, то участие Фонда кино составило около 2 процентов от общего бюджета картины. Много это или мало?
В общем, какие сейчас главные тенденции на русском кинорынке, на ваш взгляд?
Фильм – это духовный продукт, который, прежде всего, воздействует на духовные ценности людей. Заставляет их задуматься о любви и дружбе, о доверии и верности. Сейчас как раз то время, когда зритель хочет о чем-то подумать. Мода на бесконечные «стрелялки», «взрывалки», «догонялки» начинает проходить. Надо дать зрителю возможность что-то почувствовать, что-то предсказать, предугадать. Дать ему умное, красивое, современное кино. Если зритель выйдет после сеанса с внутренним озарением, если фильм поможет ему отдохнуть, получить удовольствие и при этом, может быть, взглянуть на себя, на свою жизнь, что-то переосмыслить, – наверное, тогда фильм удался.
Русские фильмы собрали 34 процента общей кассы в первом квартале этого года, что очень много, если сравнить с предыдущими годами. Как объяснить этот рост?
Российское кино переживает сейчас очень важный момент. Это не просто очередной волнообразный подъем. Это подъем, который окажется решающим: либо мы выйдем на новый уровень и станем страной, с которой будут считаться в мировом кинобизнесе, либо…
Сейчас то время, когда у зрителя все больше появляется потребность в качественном отечественном кино. И кинематографисты не могут не откликнуться на этот спрос. Другое дело, что в российском кино сейчас даже нет конкуренции – у нас есть жесткий недобор картин, и мы, чтобы выжить как индустрия, просто обязаны поддерживать друг друга.
Нам вместе необходимо решать один очень важный и невероятно сложный вопрос – повышать качество наших фильмов. Качественно должны улучшаться и сами истории, которые попадают на экран, и техническая сторона фильмов. Могу привести конкретный пример, с нашим проектом «Вий» 3D. Когда мы завершили съемки фильма и перешли к стадии постпродакшн (монтажно-тонировочному периоду), мы столкнулись с проблемой, что у нас в стране просто нет достаточного количества специалистов, способных реализовать техническую задачу уровня мирового кино. Я сейчас говорю про визуальные эффекты в 3D-формате. Более того, нам не у кого было спросить и не с кем посоветоваться, как это лучше сделать, потому что и опыта такого ни у кого не было. Мы собирали всё по крупицам, практически создавали с нуля. Таким образом, получилось, что у нас на проекте в разное время поработали все московские студии компьютерной графики, а еще множество команд из других городов и стран.
Могли ли бы Вы снять такой фильм, как Вий, 5 лет назад, а если бы Вы сняли, был ли бы он успешен?
Образно говоря, снять плохой фильм – это как плюнуть в вечность. И наоборот, снять хороший фильм – остаться в истории навсегда. Наверное, 5 лет назад фильм «Вий» не стал бы таким, как сегодня. Мы ставили себе задачу сделать голливудский фильм, а это неуловимые нюансы. И поэтому наш фильм прожил очень длинную жизнь. Мы его создавали 7 лет. Были разные периоды – взлеты и падения, – и последние два года мы на форсаже шли к победному финалу.
Какой у Вас был бюджет на съемку и продвижение «Вий»? Как Вы знали, что в конце концов фильм окупится?
Общий бюджет фильма – около 26 млн. долларов. Мало кто из продюсеров смог бы заранее гарантировать окупаемость фильма. Ведь кино снимается для зрителя. Именно его оценка и есть главный критерий успеха. Это для нас важнее. А примет ли зритель наш фильм? Придет ли в кино, порекомендует ли друзьям? Мы верили в это.
Сколько денег Вы получили от Фонда кино? Сколько надо было отдать? Вы могли бы снять фильм без участия Фонда кино?
Мы благодарны Фонду кино и всем, кто поддерживал наш фильм на протяжении всех этих лет. Поддержка Фонда кино была важна для нас не столько в финансовом плане, сколько в моральном. Нам было важно, что коллеги нас поддерживают и верят в наш проект. Это дает силы. Если говорить о цифрах, то участие Фонда кино составило около 2 процентов от общего бюджета картины. Много это или мало?
В общем, какие сейчас главные тенденции на русском кинорынке, на ваш взгляд?
Фильм – это духовный продукт, который, прежде всего, воздействует на духовные ценности людей. Заставляет их задуматься о любви и дружбе, о доверии и верности. Сейчас как раз то время, когда зритель хочет о чем-то подумать. Мода на бесконечные «стрелялки», «взрывалки», «догонялки» начинает проходить. Надо дать зрителю возможность что-то почувствовать, что-то предсказать, предугадать. Дать ему умное, красивое, современное кино. Если зритель выйдет после сеанса с внутренним озарением, если фильм поможет ему отдохнуть, получить удовольствие и при этом, может быть, взглянуть на себя, на свою жизнь, что-то переосмыслить, – наверное, тогда фильм удался.